Худой, как дрын, Каланча шагал по картофельному полю к своему кораблю. За ним, приотстав шагов на десять, то и дело утирая заплаканные глаза, плелась Ирка-давалка, сельская дурочка. По зеркальным бокам Каланчовой летающей тарелки сбегали ртутными каплями солнечные блики. Ржа инопланетный материал не брала, хоть и отлеталась эта махина давно. Вот как со свистом ухнула семь лет назад посередь поля… - Горючка там вышла вся, - пояснял сельский староста. Народ соглашался. Появление тарелки тогда нагнало жути на всё село. Староста телефонировал в райцентр. Понаехало черных машин всех калибров. Прибывшие таращились на поле, но в упор не видели ни корабля, ни его зеленокожего хозяина, сидящего без движения над распростертым на земле телом того же цвета, спереди сплошь усеянным крупными сосцами. Затем пришелец провел над телом руками, оно заискрилось голубоватым пламенем и исчезло, на удивление деревенским зевакам, искренне недоумевавшим, почему вызванные из райцентра товарищи так ничего и не разглядели. В селе гость освоился быстро. Щеголял в дыроватом пиджаке и шляпе, снятых с пугала. Штанов не признавал. По-людски не говорил, но понимал. На сближение не шел, держал дистанцию. Но если кто заболевал, являлся в дом к нему. Что делал – никто потом не помнил. Но наутро болезнь исчезала. За эти годы, почитай, у всех побывал. Кроме избы Ирки Клюевой и ее запойного папаши. Говорили, что Клюев сам дочь снасильничал, когда той десять лет было. С тех пор у ней мозги набекрень. Давала всем без разбора. Да никто ее и не спрашивал. Приносили бате крепенького, чтобы не лез — и к Ирке. Каланча подошел к шлюзу. И тут сзади раздалось: - Дядя пришелец, погодьте! Каланча скосил глаза к затылку. - Вы всех лечите, помогите мне тоже. Я б сама убилась, да самоубивцы в ад попадают. Я шибко ада боюся. А вы, наши говорят, тело своего сотоварища взмахом руки сожгли. Сделайте со мной, что и с ним, а?! – Ирка разрыдалась. – Кажну ночь идут, идут. Да не по одному – гуртом прутся. Такое со мной творят! И днем тоже… У других семьи, дети-и-ишек много. Не хочу жи-ить… Двадцать узких пальцев по-рахманиновски пробежались по Иркиному телу. Затем Каланча мотнул головой в сторону шлюза: дескать, иди. Ирку особо не искали. Только папаша Клюев, обнаружив, что поток халявного бухла иссяк, несколько раз прибегал к тарелке, орал по матушке, то костеря неблагодарную дочь, то угрожая «зеленожопому козлу». Соседям клялся, что «видел ее в окне, разъевшую харю». Иркино тело обнаружилось через год, располневшее, светящееся здоровьем. Ирка восседала в проеме шлюза, через который сновали туда-сюда десятка два зеленокожих мальцов с подвижными любопытными глазами. Освоение Земли началось.
Comments