«Непридуманная История»
Борис Гофман - военный дирижер, легенда военно- оркестровой службы.
В память о Романе Михайловиче Беспалько – прекрасном кларнетисте, узнике концлагеря Заксенхаузен.
В начале войны Роман Беспалько служил срочную службу в одном из оркестров Рижского гарнизона (оркестр был полковой, но музыканты там были высококвалифицированные).
В июне 1941 года, когда немцы подходили к Риге и шли тяжелые бои, сформировался эшелон для эвакуации женщин и детей военнослужащих. Была создана группа сопровождения для эшелона, в которую входил и Роман Беспалько. Поезд ушёл буквально за считаные часы до взятия немцами Риги. Это был последняя возможность уехать из города.
***
Все радовались, что успели вырваться из окружения, но ночью на эшелон напала немецкая авиация. Много эвакуированных погибло, а группу выживших отправили в концлагерь Заксенхаузен. Беспалько был ранен, но рядом с ним лежал кларнет, и поэтому Романа не ликвидировали, а также отправили в лагерь, так как там был оркестр. Не буду расписывать все ужасы концлагеря, рассказанные мне Романом (например, когда провинившихся узников заставляли прыгать в бассейн, в котором не было воды)…
Заксенхаузен изначально не классифицировался нацистами как лагерь смерти, но тысячи узников умерли здесь от болезней, холода, голода и непосильного труда; тысячи заключенных, в том числе и большая группа советских военнопленных, были казнены в этом лагере.
Беспалько не был уничтожен, в частности, благодаря тому, что играл в наиболее востребованном духовом оркестре концлагеря. Роман рассказывал также, что в лагере был подпольный комитет сопротивления и немцы не сумели его раскрыть. В него входил и Беспалько.
Надо сказать, к чести находящимся с ним узников, никто не выдал, еврейство Романа.
За время пребывания в лагере он дважды пытался бежать, но неудачно. Был пойман и должен был быть сожжён в печи - несмотря на то, что нужен был оркестру. Узники-итальянцы, обслуживающие печи, отправили туда умершего итальянца, а его татуировку сделали Беспалько. Так он стал итальянцем, под именем Мишель Флейгэ. Третий побег оказался удачным. Бежал «Мишель» с группой узников; к концу 1944 года он присоединился к войскам Красной Армии.
«Всё шло своим чередом» Роман Беспалько
музыкант оркестра военной Академии в Харькове, но…
Каким–то образом особый отдел академии все-таки узнал, что Беспалько находился во время войны в концлагере и скрыл этот факт. По окончании срока подписки его уволили из оркестра. Дирижер оркестра Эрнест Стунгуров, с его немалыми связями, сделать ничего не мог. Такие были времена, такие были указания сверху.
В это время я был военным дирижером Чугуевской тяжёлой танковой дивизии, собирался в отпуск, оформил билет на самолёт в Москву. Проходя по улице Сумской в Харькове, я увидел, что возле меня остановилась машина «Победа» и из нее вышел Эрнест Стунгуров - мой старый друг, который, собственно, и рассказал мне эту ужасную историю, случившуюся с его музыкантом. Я Беспалько тогда не знал, но вспомнил, что где-то в 60-х годах читал о нём статью в газете «Советская культура». «Боря, - сказал мне Стунгуров, - надо спасать человека».
Я сделал всё возможное и невозможное, чтобы Роман Беспалько начал службу в моём оркестре. Музыкант он был профессиональный, это была находка для меня.
… Первое время все было спокойно, но где-то через полгода в «муравейнике» штаба дивизии зашевелились. Там тоже узнали, что Беспалько был в концлагере и не заявил об это при приёме на службу. Стали искать виноватого, кто допустил его на военную службу, без тщательной проверки. Я срочно был вызван в штаб дивизии. «Вы меня обманули», - закричал начальник и приказал, чтобы к его возвращению из отпуска Беспалько в оркестре не было. «Увольнять его не буду», - ответил я. Естественно, к его приезду ничего сделано не было, и это было нарушением устава Советской Армии. Буквально через пару дней меня вызвали в особый отдел и предъявили обвинение в неподчинении вышестоящему командованию. «Немедленно напишите показания на Беспалько как на изменника родины…»
***
Командование дивизии почему-то все не могло принять решение о Беспалько - но наблюдение за ним продолжалось. И допросы тоже.
Наступил момент, когда его вызвали в комиссариат и областную милицию, приказали сдать квартиру и покинуть Харьков.
Роман Михайлович жил в подвале, а затем уехал в Москву, где, к счастью, нашлись люди, которые знали о его участии в комитете сопротивления концлагеря и доложили об этом в круги близкие к Кремлю. А Беспалько сказали, чтобы снова ехал в Харьков: «Все будет хорошо».
Все поменялось неожиданно. Командованию дивизии пришло письмо из Москвы - это было приглашение их подчиненного Р. М. Беспалько на слёт бывших активных участников подпольного сопротивления концлагеря Заксенхаузен.
Так счастливо закончилась эта история…
Светлая память моему бывшему музыканту и заключенному концлагеря
Роману Беспалько!
лит. запись Б. Турчинского
Все реакции:
14Ора Вайсброт, Маргарита Городина и ещё 12
Comentarios