КОЛЕЧКО

Эта печальная история произошла в деревне на родине моего брата, Лени.

Лето было настолько жаркое, что ничего не хотелось делать, только лежать на траве под яблонькой в саду деревенской усадьбы дяди Данилы и его жены тети Саши. Дремать, наслаждаясь покоем, и лишь время от времени проверять работу примитивного самогонного аппарата. Звуки бурлящей браги и капающего в бутылку конденсата, да гудение добросовестных пчел, только усиливали состояние дремоты. На голубовато-белом небе, словно в зеркале, отражался зеленый луг и стайка белоснежных гусей. Ничто не шелохнется, все замерло как изображение на экране от неожиданно оборвавшейся кинопленки… Так хочется подремать, но процесс доверенный нам тетей Сашей, не позволяет расслабиться. А вот и сам брат Леня идет и несет из дома последнюю порцию бражки. Делаю вид, что сплю, но Леню не проведешь:

— Хорош, брат! Не притворяйся. Это последний заход. Закончим, а там есть еще одно дельце…

— Какое еще дельце? — Пытаюсь возразить. — Совсем сил нет, а ты еще что-то надумал.

Закончили перегонять последнюю порцию бражки. Вымыли и разобрали аппарат. Отчитались за проведенную работу перед тетей Сашей.

— Ну, а теперь дельце — Скомандовал Леня, и повел меня вдоль оврага на край села туда, куда пастух пригоняет колхозное стадо на дневное доение. Как говорится в известной поговорке – «Куда Макар телят не гонял». Выходим на ровную утрамбованную площадку. Несколько девчат заняты доением.

— Ну, Вовка, попробуешь? — спрашивает Леня.

— Что попробую? Ты о чем?

— Как что? Доить.

— Но я не умею. — испугался я.

— Тебе Варька покажет, я с ней договорился. Ты со мной не спорь, делай что говорю. Будет что вспомнить когда вернешься в Москву. — Настаивает Леня.

Делать нечего, соглашаюсь. Одна из доярок, Варя, как раз закончила доить очередную корову.

— Ну пойдем, москвич, посмотрим на что ты годишься — звонко смеется она (меня в деревне все зовут не по имени, а москвичом).

Леня сливает черпаком воду на руки. Варя тем временем готовит вымя коровы, уступает мне место и показывает, как надо доить. Нужно двумя пальцами, большим и указательным, обхватить сосок, а затем сжать остальные пальцы в кулачок. Страшно, аж жуть! Леня, пастух и все доярки глядя на меня замерли, словно я исполняю смертельный трюк! Мне кажется, что и коровы замерли, даже те, что лизали куски соли разбросанные на площадке.

Нежно беру в руки два соска, и выполняю то, чему меня только что учили. Звонкая струйка ударилась о дно пустого ведра — ура, получилось! Итак, три, четыре раза. Внезапно, корова опомнилась, шагнула вперед и чуть не опрокинула ведро. Концерт окончен! Повторить не удается. Все умирают со смеху. Корова категорически не хочет, чтобы я ее доил. Зато, в отличии от других, Варя не смеется. Смотрит на меня с некоторой загадочной улыбкой.

— А теперь я покажу как надо доить, смотри!

Садится на скамеечку, поправляет фартучек. «Красивые ножки, и сама она ничего» — заметил я. Варя нежно погладила коровье вымя и что-то прошептала. Струйки молока заиграли необыкновенную мелодию на дне ведра, сначала звонкую, но вскоре приглушенную. Движение пальцев красивое, быстрое, равномерное. Ведро наполняется до краев.

— Ты не расстраивайся, брат. Просто корова привыкла к одной и той же доярке. Вот и весь секрет — Успокаивает Леня. — Ты доволен?

— Еще бы! — Спектакль закончился кружкой теплого парного молока.

Вечером, поблагодарив тетю Сашу за прекрасный ужин, и получив напутствие «поздно не возвращаться», идем с братом в клуб. В клубе накурено. Девчата танцуют. Только Варя не танцует и загадочно улыбается.

— А почему Варя не танцует? — Спрашиваю брата.

— Ну ты даешь! В девках совсем не разбираешься.

— Так что? Она замужем?

— Не замужем. Был тут один ухажер, да сплыл. Нашел себе другую в соседней деревне, там и живет. А Варька страдала, страдала, да так и осталась одна. Кто ее теперь возьмет?

— Говори, что хочешь, а я попробую проводить ее, может не откажет.

— Провожать не понадобится, все равно проходим мимо ее хаты — рассмеялся Леня.

Поболтали с дружками и направились домой. Варя присоединилась к нам – одной идти страшновато. Небо затянулось облаками, ни звезд, ни луны не видно. Вскоре поравнялись с Варькиным домом.

— Ты иди, не жди меня. — отведя Леню в сторону, говорю ему.

Тем временем, Варя с тропинки свернула к дому.

— Погоди, может посидим немного? — Окликнул ее.

— А что, посидим. — смеется она — Не поздно ли, скоро полночь, спать пора? Не побоишься один домой возвращаться?

— А ты не беспокойся, как-нибудь справлюсь. Лучше скажи, где присядем?

— А вон бугорок под ольхой, слева от забора, там на травке и посидим, «поокаем».

Сели на бугорок. Варя поправила свое короткое платьице слегка прикрыв колени. Я пристроился рядом и затеял разговор. Давно ли работает дояркой, сколько лет училась в школе. Всякий раз долго и мучительно обдумывал, чтобы еще спросить. Варя нехотя отвечала. Несмотря на кромешную тьму, была заметна загадочная улыбка. Оказалось, что живет она вдвоем с матерью. Школу пришлось бросить, вот и работает дояркой. Меня она почти ни о чем не спрашивала. А что, собственно, спрашивать? Одно слово – москвич! Время шло, тема знакомства исчерпала себя, стало ясным – еще немного, она встанет и уйдет домой. Я слегка обнял ее и притянул к себе. Она не сопротивлялась. Умопомрачительный сладкий запах парного молока пьянил меня… Мысли путались… Едва ощутимая дрожь ее тела передалась мне… Бархатная темнота почерневшего неба накрыла нас как безграничное одеяло…

Но как известно, всему приходит конец. Пришло время Варе идти домой – завтра на работу.

Еще раньше, заметил на пальце левой руки простенькое колечко. Что мне взбрело в голову? Попросил померить. Варя сняла с пальца колечко и протянула мне. Я наклонился взять, но оно выскользнуло из рук и покатилось вниз. Сколько я не искал – безрезультатно.

— Плохая примета! — сказала она, и поцеловав меня в щеку, пошла домой, тихо напевая, — Ты катись, катись колечко…

Через несколько дней я вернулся в Москву. Дни катились за днями. Тысячу раз я вспоминал нашу встречу. На следующий год, считая себя Вариным должником, зашел в ювелирный магазин, купил недорогое серебряное колечко.

В первый день по приезду в деревню, пошли с Леней вечером в клуб. Вари в клубе не было.

— А где Варя? — спросил я Леню.

— Ее нет! — В его ответе я почувствовал что-то неладное. Что-то безысходное было в его взгляде и опущенной к полу голове.

— Что значит - нет? А где она?

— Она погибла!

— Как погибла? Почему? — во мне все похолодело.

— В прошлом году, летом на Спас, несколько женщин поехали в райцентр на ярмарку. Варя сидела в переднем левом углу кузова грузовика, рядом с кабиной водителя. Навстречу шел автокран. Его водитель был прилично пьян. Он не справился с управлением… Варе разбило голову! Спасти не удалось! — С трудом объяснил Леня.

Возвращаясь из клуба домой, я попросил брата подождать. Свернул к Вариному дому, нашел тот самый бугорок, достал из кармана перочинный ножик, выкопал в твердой земле небольшую лунку, положил в нее серебряное колечко и засыпал землей. А ведь Варя была права – плохая примета!