Сначала Борька хотел быть моряком. Бескозырки, воротники, громкие, геройские, перекрывающие бурю команды. Так держать! Навались! Там Борькино место, без него навалиться не получится. Друг отца, отслуживший в своё время на флоте, подарил бескозырку, но та была ненастоящая – пёстрая, девчачья. Вместо строгой чёрной ленты она рябила разноцветной: оранжевой и чёрной. Гвардейская – уговаривал отец. Гвардейская, как же! Вообще не серьёзная. Клоунская. Положение спасла мадам Богомолова, мать отца, приделав к бескозырке ленту, вырезанную из чёрного сатина, на которой портняжным мелом вывела жирную надпись: «Марак». Так на детсадовском новогоднем утреннике Борька побывал моряком. Недолго. Увидев лихого моряка Борьку и прочитав горделивую надпись на ленте, воспитатели и присутствовавшие родители разразились хохотом, тыкая в него пальцами. Борька недоумённо озирался, но не встретил ни одного сочувствующего взгляда. Не исполнив выученный танец «Яблочко», Борька кинулся к наблюдающей со стороны за этим гвалтом Богомоловой и спрятался за её спасительную спину. Путь в моряки был отрезан.
***
В шестом классе Борька блистал в школьном драмкружке. Особенно в роли Василия Тёркина. Гимнастёрку одолжил сосед по площадке, сапоги мамины (дед, мамин отец, научил крутить портянки, и уже на них потом смыкались молнии женских голенищ), пилотка нашлась у учительницы, ремень с большой латунно-звёздной пряжкой у Борьки был свой. А у какого пацана не было? Правда, не было военных брюк – галифе, но это не беда, гимнастёрка длинная, сапоги высокие, между ними как-бы и не заметны несколько сантиметров синих тренировочных штанов. Выступал Борька сотоварищи и в школьном зале, и в Доме Профсоюзов, и в кинотеатре «Красноармеец» перед сеансом, и везде аплодисменты на его звонкую декламацию отрывка про сабантуй:
– Сабантуй – какой-то праздник?Или что там – сабантуй?– Сабантуй бывает разный,А не знаешь – не толкуй.
У Борьки была по моде удлинённая чёлка, а проще – чуб. Ну как чуб? Проволокообразные чёрные Борькины лохмы поднимали над головой пилотку, как волны вздымали утлый плот на известной картине «Девятый вал». И нос-оккупант, занимающий большую часть Борькиного личного пространства, нахально внедряясь в пространство близстоящих, не был похож на скромную запятую тёркинского носа. Но в чём беда? Звонкий голос, дикция, что ещё требуется для успеха в роли?
Однажды Борькин кружок выступал перед шефами – работниками пивзавода – в клубе их славного предприятия. В зале стоял кислый дрожжевой запах и лица зрителей были подозрительно красны. Публика, судя по всему, была настроена радушно. Горячо аплодировали всем номерам, показанным перед Борькиным выступлением.
И вот Борька вышел на середину сцены, топнул об пол сапогом и бодро прочеканил:
– Вам, ребята, с серединкиНачинать. А я скажу:Я не первые ботинкиБез починки здесь ношу.
И вдруг откуда-то из первых рядов явственно послышалось издевательски недоумённое:
– О! Тёркинд!
24.01.2025
Comments