Андрей Зоилов. Для пользы и удовольствия авторов

Литературная работа – это деятельность в информационном поле, работа с информацией. Из букв – слова, из слов – фразы, из фраз – строки и абзацы, из строк – строфы, из строф - стихотворение, из абзацев – главы, из глав – романы и повести. Приблизительно так. Первичным результатом литературной работы оказывается рукопись произведения или компьютерный файл, содержащий текст. Публикация, то есть доведение этого текста до предполагаемых читателей – вторичный результат литературной работы, требующий присоединения к авторским усилиям усилий других людей; либо, если автор сам выступает в качестве издателя самого себя, - усилий другого рода.

Ювелир работает с драгоценными металлами, резчик по дереву – с древесиной, художник – с красками. Работа со словом позволяет сравнить её исполнителя с ювелиром – когда с ювелирной точностью используется слово, с художником – когда из слов возникает перед читателем восхитительная картина, с резчиком по дереву – когда из природного косноязычия вдруг вырисовываются понятные очертания. Но сравнить – ещё не значит быть. Литературная работа имеет свои особенности, характерные только для неё. Например: она примыкает к эстетике как всякий вид искусства, к идеологии как всякая совокупность социальных идей и одновременно к экономике как всякий рыночный продукт. В сознании современного нам большинства говорящих по-русски граждан положение писателя выгодно и престижно, а звание почётно, даже если писательский труд не оплачивается, а публикация требует расходов без всякой надежды на окупаемость.

Эта статья написана специально для тех, кто создал уже какие-либо литературные произведения, но не считает себя профессиональным литератором. Те писатели, которые считают себя профессионалами, тем самым вынуждены относиться к своим произведениям как к товару: его нужно изготовить в соответствии с требованиями потенциальных заказчиков и потребителей, а потом отыскать заказчиков и потребителей на имеющемся рынке. И если товар неходовой, если для заказа потребуется исказить произведение, урезать его или расширить, изуродовать основную мысль или ввести неправедную новую – ангажированный автор делает всё это без лишних сожалений. Выигрывает тот, кто не вынужден насиловать свою музу ради пропитания, кто свободно может творить, отделяя творческие импульсы от повседневной рутинной работы и не нуждаясь в немедленной оплате. Так что те, для кого я это пишу, уже оказались в выигрыше.

Но и профессиональный писатель, и непрофессиональный безгонорарный любитель литературы хотят для своих произведений одного и того же – успеха.

При этом разные люди понимают под этим сладким словом разные, иногда даже неоднородные явления и события. Возможный успех – это та судьба, которая в перспективе предназначается произведению, когда в первом варианте рукописи поставлена последняя точка. Точно спрогнозировать будущую судьбу завершённого опуса – задача чрезвычайной сложности; и эффективнее её решают те, кто уже решал такие задачи в прошлом, то есть профессионалы – здесь именно они оказываются в выигрыше. Чтобы понять, будет ли произведение успешным, автору приходится честно ответить самому себе на вопросы: «Как я предполагаю, что дальше будет происходить с этим произведением? Какую дальнейшую судьбу я ему предназначаю? Чего я от этого произведения хочу?» И если в действительности всё произойдёт так, как предположил писатель, то он сможет обоснованно считать своё произведение успешным – независимо от того, сколько у него будет взыскательных читателей и что скажет – если захочет сказать! – каждый из них. Ну, а нет – так нет.

Практика показывает, что далеко не все авторы задают себе подобные вопросы, хотя независимо от этого такие вопросы обязательно ставит жизнь, и любое художественное произведение, о котором вам что-либо известно, имеет свою судьбу в вашей жизни – хотя бы потому, что вы о нём знаете. А какое же произведение известно писателю лучше, чем своё собственное? Но многие начинающие, зачастую уже немолодые авторы решают эти вопросы «по умолчанию», говоря языком компьютерщиков. Они помнят о том почтении, которое оказывалось писателям в Советском Союзе; помнят о законной гордости, с которой автор демонстрировал книгу со своим именем на обложке; помнят о трудностях, с которыми было связано поступление в официальную писательскую организацию, и о благах, которые такое поступление давало. Они помнят о благах и уважении, которые обеспечивает популярность – даже сегодня. И им неосознанно кажется, что действуя точно так же, как писатели прошлых лет, можно добиться схожего результата. Хотя бы приблизительно.

Увы, при таком неосознанном решении «по умолчанию» разочарование неизбежно. И вовсе не потому, что текст, написанный автором современным, существенно отличается по эстетическим, идейным или иным критериям от текстов, написанных покойными писателями в прошедшие годы. О качестве произведения пока и речи нет, эта речь впереди. Но не может быть успеха – как реализации скрытых, но сильных амбиций, руководивших автором в работе над опусом – в условиях, когда эти амбиции нереализуемы. Начинающему автору не удастся прославиться; чтобы прославиться - ему придётся перестать действовать как начинающий, как получающий удовольствие любитель, и начать действовать как профессионал. Ему придётся честно ответить самому себе на совсем другие вопросы, не совпадающие с оценкой авторского восприятия успешности текста: «Чего ждёт неизвестный мне предполагаемый читатель от моего произведения? Что даёт этому незнакомому мне читателю моё произведение? Чем может увлечь его результат моего литературного труда? И что есть такого в написанном мной тексте, что увлечёт читателя?» И это совсем другие вопросы, чем те, которые автор задавал самому себе поначалу. То есть авторское удовлетворение и удовлетворение читательское – явления различные, и порознь они достигаются гораздо чаще, чем вместе.

Если какой-либо параметр, свойство или особенность произведения не определены словами, не зафиксированы – это ещё не означает, что их нет. Как в действующей компьютерной программе, различные особенности вашего произведения определяются по умолчанию. Благодаря практике общения со многими как начинающими, так и считающими себя профессиональными писателями, могу смело утверждать: есть авторы, которые просто получают удовольствие от процесса писания, от процесса преобразования собственных мыслей в слова и фиксации их с помощью букв и фраз. У таких писателей к удовлетворению от успешности произведения добавляется удовольствие от самого процесса литературной работы. И тем самым они оказываются в выигрыше – по сравнению с теми, кто вынужден или призван исполнять литературные внешние заказы ради других целей, кроме собственного удовольствия. Напомню, что успешность для автора есть совпадение итогового результата с высказанными или скрытыми собственными пожеланиями при работе. И успешность текста для автора никак не гарантирует успешности того же текста у читателей, но и никак не отменяет её. Успешность текста у читателей – третичный результат литературной работы (после процессов написания и публикации), требующий присоединения к авторским и публикаторским усилиям также усилий других людей, а в случае, если автор сам себя популяризует – усилий иного, особенного рода.

В литературной работе можно заметить два аспекта, две стороны или, другими словами – два момента: 1) связанных с конкретным текстом или текстами, и 2) не связанных. Пока я говорил только о вторых. Какой бы текст вы или я ни написали – статью или стихотворение, повесть или новеллу, оперное либретто, пьесу, рецензию или набор палиндромов – авторские побуждения были индивидуальными и при этом направленными приблизительно в одну сторону. Публикация текста оказывается одним из первых элементов авторского успеха. Это очевидно: к примеру, вы можете считать эту мою статью сколь угодно глупой или разумной, уместной или банальной, пустой или вызывающей споры, - но для всего этого придётся с нею ознакомиться, или хотя бы ознакомиться с фактом, что она где-то размещена и есть возможность её прочитать. Точно так же я, как воображаемый неизвестный вам читатель, могу посчитать ваши произведения талантливыми или бездарными, уместными или нелепыми, гениальными или непонятными – но для этого необходимо сперва ознакомиться с ними, или хотя бы откуда-либо узнать, что такие произведения существуют.

В конкретном произведении выделю три основных компонента, с выбором которых сталкивается каждый автор даже прежде, чем начинает писать: жанр, стиль и тему. В теоретическом литературоведении и в практическом литературном процессе определения этих трёх понятий совпадают не полностью, а иногда и существенно разнятся. (Например, из теории мы знаем о существовании трагедии, комедии и драмы, а крупные русскоязычные интернет-библиотеки запросто объединяют в одном разделе меню «Жанры» подменю «Поэзия и драматургия», при том, что как отдельный жанр обозначено «Попаданцы». Или, к примеру, в крупной библиотеке «Литмир» предусмотрен такой жанр, как «Антисоветская литература», в котором уже несколько лет без изменений значатся 29 книг). Поэтому придётся определить эти понятия, хотя бы приблизительно, но, по возможности, ясно и доступно.

Тема – это то, о чём, в конечном итоге, написано произведение. Очень многим в школах доводилось писать сочинения – и у каждого сочинения, если помните, была тема. И даже если сочинение было на так называемую «свободную тему», её всё равно приходилось обозначать в заглавии. И иногда педагоги писали на сочинениях плохих учеников «Тема не раскрыта». Так вот, тема – это то, что вы намеревались или хотя бы предполагали раскрыть, создав данное произведение.

Жанр – это форма, облик вашего произведения. Вот у меня – статья. У вас может быть роман или стихотворение, пьеса или новелла, сказка или сценарий. Важно тут, что автор представляет себе, хотя бы в общих чертах, как будет выглядеть его создание в итоге; будут ли в нём персонажи, будет ли обозначен сюжет – то есть то, что происходит с этими персонажами по ходу повествования; как изложение будет структурировано. Короче: из букв – слова, из слов – фразы, из фраз – строки и абзацы, из строк – строфы, из строф - стихотворение, из абзацев – главы, из глав – романы и повести. Приблизительно так.

Стиль – это манера изложения материала, техника составления фраз, способ сочетания слов в предложении и предложений в абзаце. Чем больше самых разнообразных произведений вы читали, тем с большим количеством стилей могли познакомиться. Это утверждение чисто теоретическое: нередко приходится встречать авторов, которые в своей жизни прочитали довольно много текстов на разные темы в различных жанрах, но ничего полезного для собственного стиля из этого чтения не вынесли; так что пишут они скудно и скучно, уныло и косноязычно. Уверен, что уж вы-то не таковы!

Приведу здесь три образчика стиля; всего же стилей, по-видимому, столько же, сколько и писателей, но только в мире очень мало – или вовсе нет - читателей, способных отличить стиль одного малоизвестного провинциального литератора от стиля другого. Просто прошу вас посмотреть, как в каждом отрывке сделано текстовое вещество, каков размер единичной фразы, как сопряжены друг с дружкой мысли и обозначающие их слова. Фрагменты, как мне кажется, выбраны достаточно большие, чтобы увидеть некие закономерности, и достаточно краткие, чтобы не утомиться.

Это морг. Такой безобидный маленький домик стоит в углу институтского сада. Светло. Яркая зелень. Цветы. Кажется, по этой тропинке ходит Красная Шапочка. Нет. Здесь носят трупы.

Я доктор. Я иду на вскрытие. Вчера после операции умерла девочка. У нее был сложный врожденный порок сердца, и мы ее оперировали с выключением сердца и искусственным кровообращением. Это новый метод. Газетчики расписывают: поступает умирающий ребенок, подключается машина, сердце останавливается, десять — двадцать — тридцать минут героической борьбы, пот со лба хирурга. Все в порядке. Врач, усталый и счастливый, сообщает встревоженным родителям, что жизнь ребенка спасена. Через две недели здоровый мальчик играет в футбол.

Черт бы их побрал... Я вот иду на вскрытие. Никакой врач не любит этой процедуры — провожать свою работу в покойницкую. И я не люблю. Когда все ясно — посылаю своих ординаторов. Они потом докладывают результаты на утренней конференции. Доложат — и спишут человека. Так, наверное, кажется, если послушать эти сухие доклады: «На вскрытии обнаружено...». Нет, не так. Лежат эти покойники в памяти, всю заполнили. Дышать трудно.

Стоп. Давай, профессор, иди и делай свое дело. Не пытайся себя разжалобить. День только начался.

(Николай Амосов. «Мысли и сердце»)

И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15-летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы - Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу "ты" и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.

- Как однако странно, - сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, - что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие.

Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка.

Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.

(Лев Толстой. «Война и мир»)

Лара бегала по полям, звала собаку по имени, по батюшке и по матушке. Пищала любимой его резиновой свинкой. Залила слезами овдовевший поводок. Возле кладбища встретила Таньку, узнала новости. На соседнем хуторе сучка, у сучки течка. Сучка в данном случае не ругательство, а половой признак. Хотя и ругательство тоже. Танькин самец таксы уже неделю там стоит в очереди, но не продвигается из-за малого роста. Танька вынуждена сама лаять по ночам, изображая хорошо охраняемое хозяйство. Одинокой женщине вообще трудно на селе.

Наш пёс вернулся к полудню, потрясённый. Выпил ведро воды без закуски. Раньше он любил только резиновую свинку. Мы думали, в породе «бельгийская овчарка» ключевое слово «бельгийская» и лишних вопросов не задавали. Теперь же он узнал, как прекрасны крестьянские женщины в разгар сенокоса. Налёт цивилизации был сорван. Из пахнущего шампунем европейца превратился в гетеросексуального увальня, возможно, тракториста. Каждое утро, лишь рассвет позолотит усики пшеницы, он бьётся в дверь головой.

Выпуская безумца на волю, Лара спрашивает: - Опять к своей шлюндре?

Собака отвечает глазами: - Мам, я на полчасика, там все ребята будут, Фантик, Батон, Мухтар, Арнольд Петрович.

На третий день вернулся на трёх лапах. Настоящая свадьба у них, с дракой. Укусили в заднюю пятку. Наверняка такса, сзади, подло. Хотел выше, не достал.

Лара ругала жениха. В каждой женщине хранится стандартное обращение к блудному сыну, будь то кот, собака или муж. Запись включается автоматически и редактуре не подлежит.

(Слава Сэ. Из «Живого Журнала»)

Эти фрагменты приведены для яркости иллюстрации. Как в нищенское платье могут быть вшиты случайные заплатки из благородных материалов, так и в эту мою, в общем-то дидактическую и сухую статью вставлены примеры индивидуальных, узнаваемых и квалифицированных стилей. Любому автору, желающему угодить читателям, приходится вырабатывать собственный стиль, индивидуальную манеру составления текстовой ткани. Это трудно; примерно так же трудоёмко, как для тяжелоатлетов накачивать мышцы. Выигрывает тот, кто не стремится угодить читателям – в таком случае он может позволить себе любой стиль и любые же особенности изложения, произвольный выбор любой темы и любого жанра. Но подобный самостоятельный выбор чрезвычайно редко, - да практически никогда! – не совпадает с читательскими ожиданиями. Между тем по умолчанию многие начинающие писатели внесознательно ожидают совпадения собственного выбора темы и жанра с читательскими предпочтениями – и огорчаются, когда посторонние люди не только не желают приобрести, но даже не желают ознакомиться с результатами самозванного и восторженного писательского труда.

Почему же так? Кто же мешает автору писать в собственном ярком и неповторимом стиле, выбрать животрепещущую для читателей тему и ходовой, популярный, востребованный жанр, в котором придётся соперничать с минимальной по количеству бандой конкурентов? Мешают – незнание и неумение. Они не всегда заметны самому писателю, но читателям видны как сквозь лупу.

Стиль приходится вырабатывать. Некоторые профессиональные литераторы прошлого переписывали каждый абзац по несколько раз, добиваясь большей его выразительности. В наши дни социальные сети приучили многих авторов к тому, что не только переписать – но даже перечитать свеженаписанное не успевают, торопясь опубликовать.

Жанр приходится осваивать. Из практического литературоведения мы знаем сотни различных жанров и поджанров – чтобы убедиться в этом, загляните хотя бы в несколько интернет-библиотек. Выбрав жанр, приходится его придерживаться – а у начинающих авторов нередко бывает так, что начав работу над текстом в одном жанре, они неожиданно для себя завершают работу в другом. Но жанр одним краем связан со стилем, а другим – с темой произведения. Освоение жанра – трудоёмкое дело, требующее многочисленных черновых вариантов. А вычёркивать собственноручно написанный текст – дело болезненное и неприятное. Не каждый автор в силах отказаться от уже написанного фрагмента в пользу будущего фрагмента, изложенного точнее и уместнее. Вот и приходят к читателям приблизительные стихи и необязательная проза. Начинающий автор попадает в ловушку: не знакомясь с тем, что создано в осваиваемом им жанре, он невольно повторяет те жанровые ходы, приёмы и сюжеты, которые многократно использовались в его отсутствие. Если ему заявляют об этом те, кого он согласен слушать, начинающий автор, рассердясь, бегло знакомится с наиболее популярными образчиками выбранного им жанра – и решает писать совершенно не так, полностью иначе! И попадает в толпу тех, кто уже прошёл тот же путь; кто ознакомился с несколькими успешными, на его взгляд, образцами чужих произведений и сравнивает с ними своё. В результате вышеприведенные вопросы, которые могут определить успешность произведения для автора и читателей, остаются в сознании автора (но не в бытии произведения) безо всякого ответа, и вытесняются вопросами «Похоже ли моё произведение на имевшие успех другие?» и «Не кажется ли вам, что я не хуже других писателей?» Утвердительный ответ на эти вопросы немедленно обеспечивает автору строго индивидуальный успех. Конечно, не хуже! Ни один писатель не хуже другого, особенно если их не сравнивать. Но тогда и не лучше! Мудрому Экклезиасту приписывают фразу: «Живая собака лучше мёртвого льва». Обе позиции, предусмотренные этой фразой, малоприятны, но наш разговор идёт среди живущих и о живых.

Тему приходится знать. Учтите, что всегда найдутся в мире люди, способные составить справочник по избранной вами теме – если такой справочник вообще возможен. Если ваша книга попадёт им в руки – поберегите свою репутацию. У читателей есть великая привилегия – отбросить книгу в любой момент. У автора такой привилегии нет: если он считает себя писателем, ему приходится написать весь текст произведения полностью, от первой до последней строки. Выигрывает тот автор, который понимает, что именно он хочет сказать читателям, и знает предмет, о котором рассказывает.

Выбор ваших стилей, жанров и тем нужен совсем не вам, он требуется вашим читателям. Если уж вы взялись писать - и даже написали что-либо литературное, превышающее объёмом и содержанием заявление или личное письмо – то и тему, и жанр и стиль в этом произведении вы уже выбрали. Теперь текст попадает к читателю, и к каждому экземпляру нельзя приложить копию автора, чтобы он пояснял, что хотел сказать. Читатель сам оценивает качество изготовленного вами чтива, потребляя указанные его атрибуты: стиль, жанр и тему. И если они придутся ему не по нраву, и при этом читатель с автором лично не знаком – он отбросит книгу. А нередко – просто не станет её читать, даже не начнёт. Это не повлияет на автора. Чаще всего автор о такой реакции даже не знает. Тут выигрывает тот, кто хотел свою книгу написать и издать, и добился этого; и проигрывает тот, кто рассчитывал на этом заработать. Заработок на книгах – удел профессионалов, каковы бы эти книги ни были.

Нам довелось жить в такие времена, когда бумажные носители информации постепенно вытесняются электронными. С экранов современные читатели получают в среднем больше текстовой информации, чем с бумаги. На общедоступных сайтах для бесплатного размещения литературных произведений доступны миллионы текстов сотен тысяч авторов (например, на сайте «Проза.ру» - более 9 миллионов произведений от более чем трёхсот тысяч писателей). На этом фоне добиться немедленной популярности только собственными усилиями – задача нереализуемая. Поэтому массовую популярность желательно исключить из списка, определяющего ваш писательский успех; не ставьте себе невыполнимых задач.

Что же в итоге?

Стать писателем может каждый; это несложно и, в сущности, обойдётся вам недорого. Но чтобы оставаться писателем – потребуется некоторый невознаграждаемый труд.

Как правило, наиболее успешными работами писателя оказываются не первые его произведения. Это объяснимо: выработка индивидуального стиля, подбор жанра и знакомство с различными темами требует времени и промежуточных результатов. Проблема в том, что прежде чем написать и издать свою пятую книгу, нужно поступить так же с четырьмя предыдущими. Поэтому всякому писателю полезно сохранять уверенность, что лучшие его книги ещё впереди.

Замысел без реализации, отдельные заметки, переписка в социальных сетях и даже объёмистая, но неизданная рукопись – ещё не факты литературы, и всё это не делает их автора писателем. Только опубликованное произведение, доступное читателя и критикам, позволяет считать его сочинителя писателем.

Прежде, чем начать работу над своим опусом, подумайте: верно ли вы выбрали его тему? Если вы уверены в правильности своего выбора – смело дерзайте, остальное приложится.

Прежде, чем опубликовать своё произведение, оцените: чего вы ожидаете от этой публикации? Это позволит вам и издателю (публикатору) наметить формы распространения и верно определить оптимальные размеры тиража.

Книга, как и любой другой важный предмет в жизни человека, может дать не более того, что потребитель способен взять. Не следует ожидать от своей опубликованной книги того, что она не в состоянии вам дать.

И последнее замечание: успех вполне возможен, но ничем не гарантирован.